Зоо-Кузнецк

Нашла статью на ФБ, озадачила... Есть над чем подумать.
Сергей Бурлаков с Александр Власенко.
7 июня
Взял интервью у нашего известного кинолога Александр Власенко, автора многих книг и статей о собаководстве; разработчика системы тестирования САО; ныне заведующего учебной лабораторией кафедры анатомии и гистологии МГАВМиБ им. К.И. Скрябина. Пока выкладываю ответы на первые два вопроса.

1. В свое время вы много лет занимались немецкой овчаркой. Вами написано две достаточно известных и информативных работы на эту тему, «Кое-что о немецких овчарках….» и «Об уродстве безобразной красоты». Вкратце, для наших читателей, в чем основные причины деградации данной породы, каково ее нынешнее, на ваш взгляд, состояние и дальнейшие перспективы?

Причины деградации немецких овчарок - и шоу-поголовья, и рабочих (спортивных) линий - кроются в одном и том же: в безнадёжно устаревших нормативах дрессировки, которые, де-факто, используются в качестве зоотехнического показателя работопригодности собак, а также в противоречащих здравому смыслу критериях оценки, применяющихся на испытаниях и соревнованиях по этим нормативам. Имеются в виду все вариации на тему IPO. Но всё же давайте сначала определимся, что мы будем называть деградацией. Найдётся немало оппонентов, которые те признаки, что я уверенно считаю проявлениями деградации, отнесут к безусловным достижениям специализации, к прогрессу породы. Потому удобнее всего взять две точки отсчёта – собак среднего уровня сорокалетней давности и современных – и сопоставить их качество с воображаемым идеалом, если… если только идеал за этот срок не изменился. Но он, к моему глубокому сожалению, изменился. Немецкая овчарка, изначально формировавшаяся как фермерская собака, согласно этому предназначению обладала уникальной универсальностью. Универсальность обеспечивалась соответствующими физическими, физиологическими и поведенческими характеристиками. Одна и та же собака пасла скот и птицу, защищала их от хищников, охраняла двор и семью крестьянина от грабителей, играла с детьми и сопровождала их в лесу и в поле, применялась на охоте. И это всё – при самом минимальном обучении и скудном содержании. Чем не идеал – собака самая простая в обращении и содержании, смысл жизни которой в работе для человека? Причём в быту хорошая овчарка была спокойной, но в работе показывала высокий темперамент. Две служебные породы, немецкая овчарка и ризеншнауцер, обладали особым качеством проявления темперамента – прилежанием. Прилежание – исчезнувшее ныне у них свойство характера, при котором лучшей наградой за работу служит сама работа, а не лакомство, не ласка и не игра. Можно сказать, что хотя и не все, но многие из них от природы были трудоголиками. Как кто-то давно уже метко выразился, таких собак надо не едой поощрять за работу, а работой за еду. Эти самые качества немецкой овчарки оказались востребованными при служебном её применении. Скажем, острое обоняние, на уровне среднестатистических лаек или «азиатов», у немецких овчарок встречалось, на моей памяти, не часто. Но именно за счёт прилежания, старательности, немецкие овчарки легко обучались следовой работе и показывали хорошие, стабильные в ней результаты. Другие дисциплины тоже осваивались быстро, потому что собачьего ума и, опять же, прилежания довольно было, чтобы быстро схватывать требования хозяина даже при не самой квалифицированной дрессировке. В защитной работе ни о каком «партнёрстве» с фигурантом и речи не было, собаки кусались только за счёт злобы и смелости, насколько этих качеств у них хватало. Кусаться тоже обучались быстро. Достаточно сказать, что на первичную подготовку милиционера со среднего качества «сырой» овчаркой к патрульной службе (основные команды послушания, защита и задержание, проработка 5-10-минутного короткого следа в ночном городе) в нашем питомнике [питомник ОВО при Кирово-Чепецком ГРОВД] отводилось всего две недели. Тут сказывалось ещё и то, что овчарки, в массе своей, обладали высокой выносливостью нервной системы и адекватностью, потому выдерживали интенсивное обучение и не были чувствительны к ошибкам неопытных дрессировщиков. Адекватность – очень важная черта поведения, которая составляет основу той самой пластичности, приспосабливаемости нормальной собаки к различным обстоятельствам и, в значительной степени, упомянутой выше универсальности немецкой овчарки.

Теперь с этой картиной сравним нынешние идеалы и движение к ним. Их два – для шоу-овчарок и для спортивных. Про шоу-поголовье я уже прежде много писал, не хочу повторяться, но могу резюмировать: среди них по характеру к работе годятся процентов десять, по здоровью примерно столько же, но эти проценты пересекаются лишь в случайном порядке. Испытания поведения и нормативной дрессировки, судя по многочисленным видеороликам, которые легко найти в интернете, для этих собак проводят - если не всегда, то в большинстве случаев - очень-очень формально и с зажмуренными глазами. Шоу-разведение – это просто ужасно глупый тупик породы, в который её завели безответственные фанатики. А в разведении, ориентированном на спорт, слишком далеко и опасно зашли селекционные перегибы в части поведения. Уравновешенное и адекватное поведение у немецких овчарок спортсмены и судьи на соревнованиях давно уже не жалуют. Развитие игрового метода дрессировки, с его «замотивированностью» и «добычным инстинктом», привело к подмене прилежания и смелости гипертрофированным темпераментом. Если прежде у немецких овчарок в балансе между рассудком, инстинктами и рефлексами преобладал или хотя бы на равных присутствовал рассудок, то теперь он отступил на самый дальний задний план. Посмотрите, как выполняются некоторые приёмы послушания на соревнованиях более-менее высокого ранга. Например, передвижение рядом с дрессировщиком. Как должна работать хорошая прилежная собака? Всегда следить за дрессировщиком, будучи в постоянной готовности к мгновенному выполнению его команды, и в то же время контролировать обстановку вокруг него на случай внезапного возникновения опасности. Пока нет необходимости действовать, она внимательна и спокойна, потому что уравновешенная и адекватная. На видеозаписях с высокотитульных чемпионатов я в последний раз видел такую овчарку больше двадцати лет назад. Высокого места она не получила, хотя у своей собаки я хотел бы видеть именно такую работу. Ну а кто в призах? Овчарки, полностью сосредоточившие взгляд на лице и руках дрессировщика, ничего вокруг не замечающие. Это что, концентрированное выражение прилежания? Нет, это подлог - так собаки ожидают выплюнутого кусочка или брошенного мячика. Это искусно стимулируемое маниакальное поведение, в котором адекватности и рассудку найдётся крайне мало места, если только вообще найдётся. Или возьмём апортировку через наклонную стенку. Пожалуй, две трети овчарок «спортивного» разведения не рассчитывают прыжок вверх: то бьются о препятствие, то падают на него с недолётом и карабкаются. А как поднимают апортировочную гантельку? Девять из десяти – с ударом об неё зубами и полуметровым, а то и метровым юзом. Смотришь и вспоминаешь слова Шерлока Холмса об инспекторе Лестрейде: «Фокстерьер. Энергии много, ума мало». Ведь явно что-то не то из немецких овчарок сделали! Вот известный факт: кому-то простой селекции стало мало, кто-то немецких овчарок для спорта стал уже метизировать с малинуа. А некоторых малинуа, это уже давно не секрет, для ещё большей выраженности связки «азарт плюс рефлексы», - с питбулями. И что дальше? Спроста ли взрослые немецкие овчарки стали всё чаще нападать на детей, которые просто бегают и кричат, но, разумеется, никакой реальной угрозы ни для кого не представляют? Почему в ту пору, когда у немецких овчарок ценилась злобность и они подготавливались к защитной работе путём развития злобы и смелости, случаи покусов детей были крайне редкими (и почти всегда покусы были предупредительными, то есть просто удары зубами), а чтобы овчарка убила или пыталась убить ребёнка, я такого и не припомню, и почему теперь, когда недоверчивость и злобность апологетами спортивной дрессировки отвергаются, когда защитные навыки ставятся на так называемом «добычном инстинкте» (форме игрового поведения с желательным перерастанием, на пике возбуждения, игры в агрессию) немецкая овчарка вдруг стала опасной для детей? Была в прежние времена надёжной нянькой, а теперь без контроля наедине оставить нельзя! Уж нет ли прямой связи между культивируемыми особенностями поведения и нападениями на детей? Уточню: я говорю не обо всех немецких овчарках (любого направления разведения), а только об отчётливой нехорошей тенденции. Так вот, по моему мнению, таковая связь имеется. Разве нам не известны другие собаки, у которых игровое возбуждение легко может перейти в агрессию? По крайней мере, одна такая порода на слуху – американский питбультерьер. Ни один уважающий себя честный дрессировщик не станет обучать питбуля атаке на человека (за исключением, разве что, потребностей спецслужб), поскольку слишком велика вероятность того, что после обучения питбулю не нужны будут ни причины, ни даже особенные поводы для нападений, достаточно просто возбуждения. У него ведь селекцией убран инстинкт сдерживания агрессии. Нет ритуализации, нет предупреждения. Мы можем рассматривать это отсутствие как инфантильную черту. У щенков любой породы до возраста трёх-четырёх месяцев отсутствует грань или барьер (всё равно как назвать) между игрой и агрессией - для них это одно и то же. А грань – приобретение более позднего возраста, позволяющее животным сосуществовать в стае. Разве не тот же инфантилизм, разве не то же стирание грани мы наблюдаем в селекции «спортивных» линий немецкой овчарки, разве не туда же ведёт стремление к нынешнему «идеалу», очень близкому, по сути, к питбульему? Азартное желание играть и склонность к обжорству у взрослых собак – это ярко заметные признаки инфантилизма. Да, особей с поздно исчезающими такими чертами поведения, то есть с поздним завершением формирования взрослого характера, дрессировать легче и проще, потому некоторый инфантилизм у собак из числа пород, предназначенных для работы в прямом контакте с дрессировщиком, несёт определённые выгоды. Их можно продолжительное время учить и переучивать, они сильно зависимы от приказов своего желудка, сравнительно легко подчиняются лидеру и довольно просто свыкаются с новым хозяином. Данное отклонение от биологической нормы именуется запаздыванием психологического развития. Сплошь и рядом его можно наблюдать у собак карликовых декоративных пород. А в последние десятилетия и у людей тоже. Словом, даже будучи давно взрослыми, нынешние овчарки ещё остаются, по сути, щенками. Но ведь многие – уже пожизненно. Про всех любителей собак не скажу, а только про себя: я могу полностью доверять инстинктам и уму полноценной взрослой собаки, но щенку – никогда. Щенок не может быть ни нянькой, ни сторожем, ибо сам нуждается в постоянной опеке.

Я категорически уверен в том, что нынешние принципы оценки рабочих качеств немецких овчарок, базирующиеся на нормативах IPO, и завязанное на них направление селекции приведёт к потере «традиционной», всегда высоко ценившейся не только спортсменами и полицейскими, но и самыми широкими слоями населения, немецкой овчарки. Чтобы этого печального финала избежать, нужно срочно менять нормативы испытаний и соревнований, не шлифовать их в мелочах, а резко усложнять, переставляя акценты с рефлексов и темперамента на рассудок и сообразительность. Необходимо вводить в нормативы послушания новые приёмы, конечно. До сих пор нормативы испытаний, построенные на базе SchН, от редакции к редакции только упрощались. Уменьшалось количество приёмов, снижалась их трудность, но зато ужесточались требования к скорости и чёткости исполнения оставшихся приёмов. Норматив делали более зрелищным, «спортивизировали» его. Сейчас мало кто знает, что первоначально в правилах испытаний собак, которые легли в основу норматива SchH, вес гантели, предназначенной для апортировки на ровной поверхности, достигал 16 килограммов. Что и в более поздних редакциях норматива собаки должны были преодолевать двухметровый вертикальный «глухой забор» с апортировочным предметом, весившим 2 килограмма. Перепрыгивать в обе стороны «ров» шириной три метра. Преодолевать бум. Переползать к дрессировщику с расстояния 20 метров. Сохранись настолько физически сложные требования поныне, разве смогли бы пройти через нормативные испытания горбатые «шоу-инвалиды»? Да отсеялись бы поголовно! Ещё нужны приёмы, проверяющие способность к дифференцировке. Например, изменение направления бега при высылании вперёд. Или апортирование, по указанию судьи, левого, правого или прямо впереди лежащего предмета из трёх заранее разложенных. Неуравновешенной собаке такое выполнить трудно. Полезно включить и выбор предмета по цвету. Дело в том, что у немецких овчарок довольно часто стали встречаться проблемы со зрением. По моим наблюдениям, примерно половина из числа «шоу-овчарок» – дальтоники. А на соревнованиях даже высокого ранга не так уж редко приходится видеть, что овчарки спортивного разведения не в состоянии разглядеть фигуранта, находящегося всего-то в семидесяти метрах, и бегут вместо него к судье. Разве это не причина подозревать у них недостаточную остроту зрения? И, наверное, пора задуматься о негативном влиянии динамических стереотипов: хорошо бы использовать несколько сценариев выполнения приёмов послушания и защиты и выбирать их по жребию непосредственно перед началом соревнования или испытания .

Хотелось бы, конечно, многое поменять и в защитном разделе. Но здесь, по крайней мере, в ближайшем будущем, ни на что хорошее надеяться нельзя из-за позиции кинологических организаций, подстраивающихся под псевдогуманистическую политику Евросоюза и глупое в вопросах этологии общественное мнение. Мол, раз методика обучения защите построена не на агрессии, а на «спортивной борьбе», то дрессированная таким образом собака в реальной обстановке безопасна даже для угрожающего ей человека. Но про обратную сторону этой медали я уже рассказал.
Пару слов скажу и про раздел следовой работы. На первой ступени IPO или VPGуказанная давность следа 20 минут, на третьей – один час. Для проработки следа такой давности на лугу высокая острота обоняния не нужна, хватит и, мягко скажем, посредственной. А ведь нормативы рассматриваются как зоотехнические! Далее, про неотрывную работу носом: говорят, это показатель способности собаки концентрироваться на работе в течение длительного времени. Хорошо, спорить не стану. Но возникает вопрос: не проще ли такой сконцентрированности научить собаку со сравнительно слабым обонянием, чем острочутую? В общем, по моему мнению, для спортивных соревнований эти нормативы годятся, а вот для селекции по остроте обоняния – нет. Скорее, противопоказаны. Ведь в разведение идут овчарки уже с первой ступенью испытаний!

И последнее на тему нормативов. Немецкая овчарка всегда ценилась ещё и за то, что обучить её можно было в юном возрасте и в короткие сроки. Эту раннеспелость следует обязательно сохранять. Но посмотрите, в нормативах указан нижний возраст допуска к сдаче, а верхнего нет. То есть, овчарку с низкими способностями можно долго-долго обучать, а потом иметь у неё одинаковую ступень дрессировки с собакой, у которой способности высокие. Если речь идёт о спорте, то почему бы и нет. А если о селекционном прогрессе? На мой взгляд, зоотехнической ценностью должны обладать только те результаты, которых немецкая овчарка достигла к возрасту, позволяющему начать её использование в разведении. Именно они должны фигурировать в племенной документации, вне зависимости от более поздних достижений.

2. Что бы вы рекомендовали желающим приобрести немецкую овчарку?

Если нужна удобная собака для души и реальной работы, то найти подходящую немецкую овчарку теперь довольно сложно. Разумеется, представители шоу-линий должны быть проигнорированы наотрез. Вменяемые (т.е. уравновешенные, адекватные и разумные) овчарки до сих пор попадаются в спортивном разведении, но все, кто мне нравится, несут обильную долю крови линий ГДР. В основном, через чешских и словацких производителей. Выбирать следует ещё незачатого щенка. Будущие мать и отец должны «лечь на душу» – и не только на выступлениях, но и в жизни. Желательно выяснить мнение об этих собаках у инструкторов, под руководством которых они проходили обучение. Для себя я взял бы щенка немецкой овчарки только от родителей выразительных, у которых взгляд живой, умный и уверенный, лучше даже давящий. А по всему остальному – размеру помёта, питанию и весу щенков – требования стандартные.

Если же таких немецких овчарок не найдётся, то посоветовал бы присмотреться к хердерам. Некоторые из них, по сути, в большей степени немецкие овчарки, чем сами «немцы». Хотя… мне уже приходилось видеть хердеров, из которых отчётливо вылезал питбуль. Метизируют их, по-видимому, так же, как и малинуа для KNPV. А в этом, как я уже говорил, кроется определённая опасность.
В принципе, грамотная метизация видится мне единственным путём, которым можно вернуть утраченные и утрачивающиеся ценные качества многим породам, стараниями нынешней кинологии зашедшим, так сказать, в «селекционный тупик». В этом отношении мне хотелось бы близко познакомиться с Х-мехеларами, но пока, к сожалению, не довелось. Вполне возможно, что среди них есть особи, полностью соответствующие традиционным представлениям о хорошей немецкой овчарке.

Продолжение следует.

СОБАКИ И ФОТОГРАФИИ ОООЧЕНЬ КРАСИВЫЕ.